www.Безнадежность.jp

(Любовь - это жизнь)

„Не думаю, что можно оставить эти сайты действовать свободно.“

  Он взобрался с ногами на стул, грудью лег на невысокий столик и закрыл глаза. Любой другой человек счел бы такую позу крайне неудобной - дышать тяжело, в висках начинает стучать почти сразу же, что-то мгновенно сжимается внутри, требуя вернуть тело в более привычное положение... Любой другой, но только не он. Хотя и ему вначале тоже было неудобно, ведь раньше он так садился только когда курил. Бросить он не мог, не помогали ни пластыри, ни дорогостоящие занятия с психологом, ни то, что его девушке не нравились пальцы пахнущие сигаретой. А в такой позе долго не усидишь, и поначалу это помогало сокращать время курения. Но прошло немного времени, и вот теперь он предпочитал курить только так, ему даже понравилось просто сидеть подобным образом. Человек ко всему может привыкнуть. Полусидя-полулежа он мог выкурить по две-три сигареты подряд, прежде чем наконец-то стянуть с себя галстук, снять пиджак и полностью отвлечься от офисной мешанины дня. Он медленно достал сигарету, щелкнул зажигалкой. Сейчас он уже не боролся с пагубной привычкой. Ему было все равно. Психологам он и раньше не верил, теперь не верил и медицине с ее инновациями, девушка его бросила (или он ее, хотя нет никакой разницы): он мог спокойно курить.
  Чертов офис! Он ненавидел свою работу, своего шефа, хотя и те с кем ему приходилось работать, да и сам шеф относились к нему более чем доброжелательно, а вышестоящее начальство даже планировло наконец-то повысить его до начальника отдела. Вторая сигарета ткнулась своим алым маячком в дно пепельницы, где уже лежали ее смятые сестры, и погасла. Свет в квартире не горел, но от окон соседних домов шло такое сияние, что вполне позволяло читать крупные заголовки в газете. Устало моргал четырьмя зелеными глазками модем, который как паук сидел под комьютерным столом. Он единственный встречал хозяина после работы и стал для него своеобразным домашним существом, всегда готовым к общению. Но сегодня хозяин что-то не спешил, будто раздымывал над какой-то серьезной проблемой. Это и в самом деле было так. Молодой человек думал об этой проблеме уже неделю, с тех самых пор как понял, что в свои 28 лет, ему уже ничего не хочеться, ничего не надо, что его никто и ничто не держат в этом мире. Ему просто все надоело. Он очень многого не видел в этом мире, многого не познал, многого не почувствовал, но он и не желал всего этого. Его не тянуло в другие страны, ему не нужны были женщины, хотя он с регулярностью посещал публичные дома, но когда все заканчивалось старался как можно скорее уйти и не запоминал ни имени, ни лица, ни голоса девушки, пьяница из него был некудышный, поэтому даже алкоголь не помогал ему забыться. Старая пословица говорит, что пыль нагромождаясь образует горы. Пыль жизни воздвигла перед ним непроходимые хребты, которые тем круче вздымались, чем выше он поднимал голову. Он просто хотел исчезнуть и раствориться в этом мире, стать землей. Ему надо было решить только один вопрос - КАК УЙТИ.
  Вот уже три дня как в доме, в правом верхнем ящике небольшого шкафа, что стоял рядом с овальным на европейский манер зеркалом, лежал ихай¹, завернутый в льняную ленту с изображением цветущей ветки сакуры². Он уже выбрал себе посмертное имя взамен того, что дал ему отец при рождении - Синдзо³. Молодой человек невольно улыбнулся, даже его имя было как будто насмешкой над самой жизнью и тянуло его в свои хладные объятья. Имя с печатью смерти он получил, когда его мать умерла при родах. Отец не смог ни полюбить своего третьего сына, ни простить его. Слишком высока оказалось цена. Синдзо рано покинул дом, переехал в другой город. Отец высылал ему деньги, но как только Синдзо устроился на работу, то тут же сообщил, что больше не нуждается в материальной поддержке, моральной же он никогда и не имел. После этого оборвалась последняя ниточка соединявшая его с семьй.
  Зеленоглазый паучок обрадованно заморгал, когда хозяин наконец-то сел в кресло, включил экран монитора и привычным жестом выдвинул клавиатуру. Еще вчера он нашел сайт, который предлагал за деньги и притом по всем меркам солидные деньги взять на себя все заботы по умерщвлению клиента удобным для него образом. Синдзо не предполагал, что найти посредников в подобном деле будет настолько просто. Он ввел в поисковую систему всего одно слово - Безнадежность, и система мгновенно вывела его на сайт посвященный ритуальным убийствам. Здесь была вся информация, подробно описывались методы умерщвления, стояли цены и сроки. Синдзо не хотел умирать один. Поначалу он даже не мог понять почему, но в конце концов осознал, что прожив всю жизнь одиночкой, он хотя бы в смерти хотел бы стать частицей чего-то целого, единого и сплоченного. Сиппука как самый известный вид самоубийства его не прельщал: он панически боялся вида крови, и даже блеск меча наводил на него страх, хотя сама смерть не являлась для него чем-то ужасным. Поэтому он выбрал дзисю дзисацу - утопление. На него по предварительным записям согласилось больше всего человек - 14. Эти люди называли себя неитами. Кто-то выбирал смерть у подножия Фудзиямы, кто-то совершал обряд в священных рощах, но всех их будто цепью объединяла решимость действий и выбранный путь.
  Еще в офисе он перевел деньги на указанный в договоре счет и теперь ждал инструкций, которые должны были прийти на его почтовый ящик уже сегодня, ведь напротив папки дзисю дзисацу стоял срок исполнения - завтрашний день.
  Время тянулось неимоверно долго. Минуты превращались в часы. Сначала Синдзо показалось что завтра - это чересчур скоро, теперь он считал, что завтра не наступит никогда. Он думал, что в последнии часы перед его взором промелькнут как картинки из манги события его жизни, но ничего не происходило. Ему нечего было вспоминать. К отцу и старшим братьям он относился даже ни как к прохожим, а как к их теням, зыбким расплывчатым, идущим в параллельном мире, к своей бывшей девушке он так же не испытывал никаких чувств. Он вообще не верил в любовь, он не знал что это такое, он никогда не испытывал в груди трепетного чувства. Он читал о нем, но предполагал что в жизни люди разыгрывают любовь также как актеры на сцене, просто так принято, но кем и когда он не знал. Раньше во время обучения в школе и университете он еще верил в дружбу, но теперь когда его друзей не было рядом, когда и им и ему стало все равно, и они все пошли своей дорогой, он разуверился и в ней. Пути развели их по разным островам, след каждого затерялся, он не пытался их разыскать, собрать заново вместе, они по-видимому тоже.
  Наконец почтовый ящик мелодичным колокольчиком оповестил, что появилось новое сообщение. Синдзо открыл письмо. Больше всего он опасался, что по какой-либо причине ему откажут. Но нет. „Завтра. 1800. У подъезда. Синий фургон“ - медленно, растягивая слова, произнес он и не узнал собственного голоса, звук которого не полетел как раньше, а даже не расправив крылья, как будто бы опустился на пол и замер. Его квартира и вещи уже попрошались со своим хозяином, они уже не слушали и не слышали его. Синдзо встал вытащил из заднего кормана штанов упаковку снотворного. Он купил его на тот случай, если ему придется самому сделать ЭТО, но теперь оно могло помочь ему как можно скорее дождаться условленного времени. Ждать оставалось еще 20 часов, а он не мог просто сидеть и ничего не делать. Он поставил на центре будильник на 5 часов вечера завтрашнего дня, принял три таблетки, запил их соком, после чего выкинул упаковку. Холодильник был пуст, счета за квартиру были оплочены на месяц вперед, завтра суббота, ему не на работу и его никто не хватиться до понедельника. А на понедельник ему надо сдавать шефу отчет по третьему кварталу. Синдзо даже не начинал его писать, он вдруг представил как удивиться шеф его отсутствию и разозлиться, что он не доделал свою работу. Улыбка тронула его губы, и он уснул.


***

  Таймер, неподвластный слабостям механических часов, точно отщитал последнии секунды, и звонок прозвенел ровно в 17 часов. Синдзо встал и, потирая глаза, направился в ванную. Свет резко ударил по глазам, и на какое-то мгновение он ослеп. Все события предыдущих дней разом перемешались в его голове, и он, пошатнувшись, упал на пол. Но вот прошло несколько минут, он вспомнил, что ему предстоит сделать и открыл глаза. Ах, какой же нестерпимый свет бил ему прямо в лицо, накрывал руки, врывался за ворот рубашки и будто бы жег все тело. Синдзо зажмурился, правой рукой взял бритву и с размаху ударил в плафон. Яркая вспышка и свет погас. Снова напуганная темнота вступила в свои права и растеклась по всей ванной. Перед глазами плыли разноцветные шары, какие-то дуги переливались светлофиолетовым цветом. Он бросил бритву на пол, нашел и открыл кран. Холодная леденая вода приятно ласкала руки, он пил и никак не мог остановиться. Сводило зубы, но жар не утихал и тогда Синдзо просто подставил голову под струю, чувствуя, как вместе с холодом приходит сознание. Наконец он отстранился от раковины, плотно закрутил кран, сорвал с вешалки полотенце. Дорогие водонепроницаемые часы показывали 20 минут шестого. Он купил эти часы вчера... или уже позавчера, для того чтобы знать время своей смерти. Ему почему-то казалось, что это очень важно. Если он будет знать время, то он будет властен над старухой, так как сам выбирает указанный час, а не ждет и не теряется в догадках, когда настанут последние минуты. Он почувствовал на себе что-то мокрое, склизкое, будто огромный крысиный хвост обвивал его шею. Оказалось что это всего навсего галстук, который он не снял перед сном и который, намокнув, теперь бесформенной тряпкой болтался из стороны в сторону. Синдзо с омерзением снял его и кинул куда-то в пустоту, оттуда раздался шлепок. Он также с удивлением обнаружил, что все окна зашторены, хотя точно помнил что не делал этого. Зайдя в комнату он отдернул одну штору и выглянул на улицу. За день ничего не поменялось, но в этом как раз не было ничего удивительного, на той улице где он жил ничего не менялось уже 6 лет. Город продолжал работать и ему было все равно, что кто-то из его обитателей сегодня встречает свой последний закат. Город был глух и слеп, он просто рос, расширялся, удлинял вены-дороги, отращивал новые небоскребы и совершенно не интересовался закатом. Но Синдзо глядел на солнце не отрываясь. Это солнце всегда было с ним, на флаге его страны, на знаке компании, где он работал. Он вытянул из нагрудного кормана перекрученную и сплющенную пачку Мальборо, вытряхнул на руку табак и остатки распотрошенных сигарет. Ни одной целой, ни даже половинки не осталось. Но курить хотелось невыносимо, и тогда он поднес ладонь ко рту, и захватил губами шепотку табака. Сначала он ничего не почувствовал, потом по рту распространилась ужасная горечь, его затошнило, он сплюнул на пол и снова пошел в ванную. На этот раз он пил медленно, не торопясь, смакуя каждый глоток, пока уже совершенно не напившись, снова не глянул на часы. Было без 15, уже пора выходить. Синдзо стряхнул с пиджаки мелкие капли, рукой провел по коротко стриженным волосам, затянул шнурки на ботинках. Уже будучи в дверях, он снова быстро прошел в комнату и задернул штору.
  Лифт плавно и даже будто бы вальяжно довез его до первого этажа. С улицы долетали различные звуки: нескладный гул машин, чей-то резкий и неприятный говор, звук мобильного телефона. Это была его любимая мелодия, на его телефоне стояла такая же.
     Свет далеких синих звезд
     Только ты ведешь нас.
     Так не гасните же далекие синие звезды
     Без вас мы не увидим верного пути.
  У входа стояла девушка. Ей никто не звонил, она сама проигрывала мелодию и неслышно напевала слова. „А ведь я ее знаю. Она вроде бы даже живет со мной на одном этаже“ - подумал про себя Синдзо. Но тут он заметил, что на противоположной стороне улицы остановился синий фургон. Было без двух минут. Кто-то в черных очках махнул рукой, подзывая его к себе. Синдзо пошел, но вместе с ним пошла и девушка. Уже почти дойдя до машины, он подумал, что это наверно махали не ему, а ей. Внезапно двери фургона раскрылись, на дорогу спрыгнула молодая женщина.
  - Ты Куроки? - обратилась она к Синдзо. Тот кивнул. - А ты Кобаяси?
  - Да, это я. - согласилась девушка и с испугом посмотрела на Синдзо. Тот тоже пока не понимал в чем дело и растерянно потирал ладонью лоб.
  - Если вы не передумали, то полезайте оба в машину. - сказала женщина и сама ловко запрыгнула в фургон. Синдзо и девушка переглянулись и полезли вслед за ней.
Как только они очутились внутри, двери сами сабой захлопнулись и машина резко тронулась с места. Внутри фургона стоял ряд пластмассовых сидений, которые были прикручены к полу. Девушка села первой, Синдзо следом за ней на соседнее место. В это время женщина, что назвала их фамилии, появилась из-за какой-то ширмы и села напротив.
  - Все произойдет загородом, на одном из причалов. Вас вместе с еще двенадцатью неитами посадят в специальный контейнер, потом этот контейнер опустят на пятнадцати метровую глубину и откроют шлюзы. Контейнер наполниться за двадцать секунд. Через десять минут мы снова поднимаем контейнер, достаем ваши тела, обрабатываем их и хороним согласно выбранными вами обрядами. У вас имеются ко мне вопросы? - сказала женщина и поправила волосы.
  - Когда родные узнают о нашей смерти? - задала вопрос девушка.
  - Через три дня после утопления все, кого вы указали в договоре, получат анонимные уведомления о вашей смерти с координатами захоронения, прощальными записками и текстами завещаний. Такие уведомления будут высланы еще дважды после этого, на тот случай, если первое не дойдет, либо будет неверно истолковано.
  Машина круто повернула, и девушка чтобы не вылететь из сиденья крепко ухватилась за подлокотник, тоже самое сделал и Синдзо - их руки встретились, потом глаза. В зрачках девушки горели серпантиновые искорки, непонятно откуда взявшиеся блики скользнули по ее платью. Но тут девушка убрала руку, и все исчезло. Больше машина не совершала опасных поворотов, хотя Синдзо втайне ждал и надеялся, что водитель еще решит полихачить. Машина вдруг поехала медленнее, а вскоре и вовсе остановилась. По звуку Синдзо понял что они въехали в какое-то большое закрытое помещение, а значит это был еще не причал.
  - По условиям я должна связать вам руки и надеть на глаза повязку. Обычно неиты не видят тех с кем делят последнии секунды, но так как вы жили в одном доме, то для вас сделали исключение, теперь же все должно снова идти как того требует договор. - сказала женщина. - Сейчас я выведу вас из подземного гаража доведу до контейнера. Вы готовы? У вас есть последнии пожелания? Пока еще можно отказаться.
  Девушка поднялась, отрицательно покачала головой и закрыла глаза. Серпантиновые искры потухли. Женщина быстро и профессионально связала ей руки кожанным ремнем и надела на голову плотную черную повязку.
  - Я хотел бы знать как тебя зовут - это будет моим последним желанием. - сказал Синдзо, обращаясь к девушке, и тоже поднялся.
Та повернулась в его сторону и еле заметно улыбнулась, или это ему только показалось. Но нет, она на самом деле улыбалась, так как блики снова заскользили по ее платью.
  - Мое имя Харуко.
  - Спасибо за твой ответ. - сказал Синдзо и слегка поклонился. Теперь он знал, что прочтет в его взгляде старуха-смерть, когда вода примет его тело, она увидет ее улыбку и ее серпантиновые искорки, уста на последнем вздохе повторят ее имя, ведь это же имя носила при жизни и его мама. И наверное у нее тоже был такой же мелодичный голос, а по платью даже в пасмурную погоду скользили блики.
  Женщина надела на Синдзо повязку, связала руки. Втроем они медленно пошли вперед. Откуда-то справа послышался плеск воды, ветер вдруг обдал их крепким ароматом моря, чайки испуганно закричали. Но все это казалось Синдзо ненатуральным, неживые звуки окружали его, неживой прибой будто по указке дерижера бился о невидимые, неживые камни.
  - Сейчас вас через люк опустят в контейнер. - снова послышался голос женщины. - Ваш земной путь завершается, небеса уже ждут вас.
  - И далекие синии звезды... - еле слышно произнесла Харуко.
Синдзо почувствовал, как две пары чьих-то сильных рук подхватили его, подняли над землей, чрезвычайно аккуратно опустили через люк, а потом отпустили. Но видно контейнер был достаточно высоким, так как Синдзо неудачно упал и вывихнул лодыжку. Боль пронзила все тело. Он сморщился, попытался встать, но снова упал. Только тут он почувствовал шарканье и перешоптывание десятка людей. Он тоже стал неитом. Он был среди единомышленников, но все они были для него чужими.
  - Харуко ты где?
  - Я здесь, здесь, недалеко...
 Синдзо отталкиваясь здоровой ногой и, помогая себе связанными за спиной руками, пополз на голос. Девушка сидела спиной к стенке контейнера, и Синдзо положил свою голову ей на колени. Тем временем крышка люка с лязгом закрылась. Снаружи послышался натужный скрип перегруженной лебедки, и вскоре контейнер коснулся воды и начался медленно погружаться. Вода плескалась и пыталась прорваться внутрь, дотянуться до своих жертв, вода искала их, она хотела запустить свои струи в их легкие, она хотела косаться их синих лиц и держать в своих объятьях, путать их волосы. Волны сомкнулись над люком. Контейнер как подводная лодка набирал глубину. Томительно прошли две минуты. Уже не было слышно лебедки и чаек, еще один, последний метр отделял их от роковой черты, но вот был пройдет и он.
Тут Синдзо почувствовал как ему на лицо упали первые капли, но они почему-то оказались теплыми и пахли цветами. Синдзо понял, что это не морская вода сочиться, сквозь щели. Это плакала Харуко.
  - Мне страшно. - прошептала она. - Ты слышишь меня, Куроки?
  - Да. Слышу... - Синдзо не знал, что еще ему следует сказать. Ему вдруг и самому стало страшно, но не за себя, а за Харуко, ведь она так молода, так прекрасна. Он вдруг понял, что совершенно не так представлял себе свою смерть. Нога болела и мешала сосредоточиться. Из-за повязки на глазах он не мог посмотреть который сейчас час. От посторонних людей неприятно пахло потом.
Синдзо вдруг понял, что все можно было бы поменять в его жизни. Что он собственно и не жил, а играл в жизнь для публики, для знакомых. Он ходил на нелюбимую работу, но почему же он не занимался тем, что его интересует, он встречался с женщинами, но почему он не слушал их рассказы о себе, он не имел настоящих друзей, но почему же он не искал их.
  - Я не хочу! Выпустите меня! Я еще жив! Я еще жив! Я живой... - кто-то из неитов не выдержал ожидания и теперь, вскочив на ноги, кричал, топал и бил по железным клепаным стенкам. Он кричал до тех пор, пока в контейнер не хлынули первые ледяные потоки воды. После этого кричали уже все. Синдзо до хрипоты просил выпустить Харуко. Она умоляла Синдзо обнять ее. Все кто еще недавно готовы были добровольно уйти из мира, теперь отчаянно сражались за свое существование, за краткий миг, за лишнюю секунду, за лишний вздох. Вода уже доходила до пояса. Разрозненные крики перешли во всеобщий вой. Неужели их не услышат. Неужели все...
  Внезапно Синдзо почувствовал толчок в днище контейнера, и вода стала убывать. Вой смолк. Снова послышался противный лязг люка, но на этот раз не сверху, а откуда-то сбоку. Кто-то развязал его руки, снял повязку. Синдзо увидел вокруг себя людей в полицейской форме, а потом он увидел Харуко. Она тоже озиралась по сторонам, не веря в чудесное спасение. В ее глазах разгорались искорки. Он подошел и обнял ее. Теперь блики скользили не только по ее платью, но и по его рукам и телу.
  - Не отпускай меня. Никогда. - попросила Харуко.
  - Никогда. Обещаю. - прошептал Синдзо.
  - Прошу внимания. - раздался громкий голос. Тот самый голос, что еще совсем недавно проважал их к небу. В створках своеобразных герметичных дверей, что находились в одном из торцов контейнера, стояла та самая женщина. - Я лейтенант секретной службы Японии - Мизоюки. После того как вы выйдете из контейнера вам предложат переодеться в сухую одежду, а также горячую еду и питье. После этого вы должны будете пройти осмотр у врача и поговорить с нашими психиатрами. Сегодня ваш второй день рождения.
  Синдзо и Харуко ели и пили держась за руки. Когда же их осматривал врач, они продолжали смотреть друг другу в глаза. Они не понимали что произошло, почему они спаслись, но их это сейчас не интересовало, они просто хотели быть вместе. Им казалось что они знают друг друга вечно. А может так и было? Перед ликом смерти время переплавляет секунды в годы, минуты в века.
  Наконец все процедуры были пройдены, и четырнадцать бывших неитов снова собрались вместе. Оказалось что они находятся не на причале, а в большом здании с огромным, глубоким бассеином, рядом с краем которого стояла лебедка и прицепленный к ней контейнер, на поверку оказавшийся действительно очень похожим на подлодку. Синдзо понял, почему так фальшиво звучали крики чаек. По углам здания стояли мощные колонки из которых репродуцировались плеск волн и прочие звуки, которые можно услышать на настоящем причале. Но поражало не столько место, сколько сами бывшие неиты. Многие из них как Синдзо и Харуко стояли обнявшись, и все...ВСЕ улыбались. Они действительно пережили второе рождение, они снова были детьми, готовыми начать жизнь заново.
  На небольшую сцену вышла Мизоюки. Теперь и на ней была форма. Пришло время узнать, что же произошло с ними сегодня на самом деле, почему готовность к смерти обернулась и вспыхнула новой искрой жизни.
  - Уже давно наше государство захлестнула волна самоубийств. - начала она свою речь. - Экономический спад, стресс и общее чувство разочарования толкнули и вас на подобный шаг. Таких как вы много. Ряды неитов множаться с каждым днем и часом. Во всемирной сети появились десятки сайтов предлагающих свои услуги по уходу из жизни. Чтобы как-то противодействовать этому явлению члены правительства разработали план организации специальной службы, которая бы отслеживала деятельность этих сайтов. Но этого оказалось мало, так как если неиты не находили посредников, то рано или поздно все равно решались на самоубийство, но уже в одиночку. Тогда был разработан проект по спасению. То что вы сейчас видете вокруг и то что вы еще способны видеть, то что вы живы, как раз и является результатом этого проекта. Наша служба разработала псевдосайт на который бы, ища посредников, попадали неиты. Вы вводите в поисковиках ключевые слова: смерть, убийство, безнадежность, и система выводит вас на наш сайт. Здесь вы все подписываете договор, после чего вас привозят либо сюда, либо на соседний объект, который выполняет похожую миссию. Здесь мы дает вам новый шанс и новый стимул. Когда человек оказывается на самом краю, он четче осознает ценность жизни, его прошлые проблемы и неудачи становяться ничем по сравнению с вечной тьмой. Мы воссоздаем реальные условия, вы испытываете реальные чувства. Теперь вы видели оборотную сторону, там нет ничего, зато здесь вас ждут ветер, дождь, солнце...
  - И далекие синие звезды. - вместе прошептали Синдзо и Харуко.


***

  Синдзо включил настольную лампу. Сегодня ему как никогда хотелось работать, и скоро стружка покрыла весь стол. Ему нравилась резьба по дереву, он мог творить и создавать. Невзрачный корявый пенек он превращал в кошку или дельфина, его работы выставлялись и пользовались спросом, критики пророчили ему блестящее будущее скульптора с мировым именем. Но его не интересовали ни слава, ни деньги, ведь он наконец-то впервые в жизни занимался тем чем хотел, без оглядки на моду и достаток. Негромко хлопнула дверь. Синдзо улыбнулся, отложил инструмент, стряхнул с колен несколько стружек и пошел встречать Харуко. Она работала в школе учителем итальянского, а совсем недавно получила звание лучшего филолога префектуры Ямагата. Она тоже занималась тем, что ей интересно.
  Два года назад они уехали из города и теперь жили в сельской местности. Здесь не было небоскребов, не было уличных пробок, здесь жизнь текла неспешно от одного сбора урожая до другого. Дубравы Тохоку задерживали не только ветер, но даже казалось само время путалось в их листве и замирало.
  Они стояли обнявшись. Они молчали, и только голос диктора радио, читавшего новостной выпуск, нарушал тишину.
  ... как и прежде. Полиция снова обнаружила и подняла со дна еще один контейнер, в котором находились тела восьми человек, решивших таким образом уйти из жизни. На подобный шаг их толкнули одиночество и безнадежность. Парламент требует принять жесткие меры в связи с очередным ростом количества самоубийств. А в префектуре...
  Харуко крепче прижалась к Синдзо. Мир стремительно исчезал, он сжимался до размера клетки с клепанными железными стенками. Они снова стояли по пояс в ледяной воде...но нет, ничего этого на самом деле не было. Солнце как и прежде было с ними, и блики трепетали, и они были вместе. Навсегда.



  1 - ихай - деревянная табличка, считается воплощением духа усопшего и используется в поминальных обрядах.
  2 - сакура - японская вишня.
  3 - Синдзо - имена, содержащие „син“, обычно считаются неудачными и несчастливыми, потому что „син“ - по-японски „смерть“.